Гамбит предателя  - Евгений Лакс

В современных книгах по истории слишком много неточностей. В целом события излагаются правильно, но неугодные современникам моменты слегка отредактированы. Дремучие племена больше доверяют памяти, веря, что человек жив, пока его помнят. Память не перепишешь, а историю можно изменить в свою пользу. У отсталых в развитии народов памятью поколений хранятся многие мудрости, которых нам так не хватает. Потому я старался сравнивать прочитанное в официально признанных исторических трактатах с книгами неизвестных авторов того времени – как правило, простых солдат, которые хотели описать свою биографию в темные времена. Когда я замечал несоответствие, тогда приходилось заниматься по-настоящему глубоким изучением. Я называл это перекрестным анализом.

События, предшествующие основанию союза, я так и не смог восстановить, и даже примерно понять случившееся.

Деймос, бывший чемпион, величайший воитель столетия. На острове Мликт находится храм и по совместительству единственная в своем роде школа подготовки элитных бойцов. В храме Мликта стоят статуи всех удостоившихся получить титул чемпиона человечества. Интересно, разрушили ли статую Деймоса после его предательства?

И Слайт, который, как недавно подтвердил историк, сносил города по щелчку пальцев, да к тому же мог исчезать и появляться по своему желанию.

Они оба были пойманы и сброшены в пылающий портал. Как можно было не просто одолеть, но и взять живыми существ с подобными способностями? В темные времена Слайт лично разрывал на части архимагов, глав гильдий и единогласно считающихся сильнейшими волшебников того времени. Деймос выиграл все дуэли до и во время войны, победив и лорда Андерса, первого паладина, и еще многих знаменитых бойцов. И вот вдруг их ловят и отправляют на смерть, и ни в одном трактате – ни намека на то, каким образом пленили эту, без преувеличения, самую смертоносную пару в задокументированной истории…

Мои размышления прервал звук шагов. Я спрятал монетку в щель между каменными плитами. На Арзамасе ученикам не разрешалось иметь личные деньги. Сандалии: значит, это Замон, но шаг слишком резвый – возможно, что-то произошло.

Дверь открывается.

– Добрый день. Вы не спите?

– Я не сплю. И просил же – просто Децимус, без «вы».

– Хорошо. Децимус. Таламон вызывает вас к себе… тебя к себе.

Хм. Может, это оно? Это объяснило бы бессонницу. Долгожданный момент. В университете все однокурсники, кроме меня, выбрали путь. Рано или поздно должен был встать вопрос, как со мной поступать. Маги трусливы, живут здесь, словно в тюрьме, под надзором. Кроме того, сами они частенько не смыслят ничего в волшебстве, и это я понял еще на первом курсе. Таламон хочет поговорить со мной лично, возможно, предупредить о чем-то, воззвать к моему разуму, склонить к выбору. Тоже ожидаемый ход. Он славился добрым нравом и ко мне относился положительно. Хотя, возможно, я переживаю раньше времени.

– Хорошо.

– Вы… ты не знаешь, зачем ему понадобился?

– Не сейчас, Замон.

Замон – полезный парень. Вот уже четвертые сутки он заглядывает скрасить мое одиночество. Играем в шахматы, делимся впечатлениями о книгах, обсуждаем ботанику. Хотя чаще, конечно, говорю я, а он меня слушает. Узнай маг про мои теории касательно природы магического естества – ушел бы, махнув рукой, или того хуже – объявил бы меня еретиком или сумасшедшим. Но Замон был на первом курсе, и криво переведенными учебниками его мышление пока еще не отравили.

Но сейчас внимание следует сконцентрировать на предстоящем дне. Нутром чую, он будет особенным. Я с трудом заснул и видел очень странный сон, а утром чувствовал себя необычно: шаги резвее, мысли беспорядочнее… Чем дольше живешь в одиночестве, тем чаще замечаешь определенные знаки, подсказки, которые всплывают где-то в глубине сознания. Большинство не видит таких перепадов в своем состоянии. Вокруг них слишком много отвлекающих внимание факторов. Друзья, враги, работа, мысли, звуки… да все что угодно. Но, находясь в заточении, в кромешной темноте, начинаешь чувствовать все иначе. Живи вы в городе – ваш разум будет заполняться городскими темами, мнениями, настроениями, если, конечно, вы не подобный мне книжный червь. Но какие размышления и эмоции будут властвовать в вашем сознании, если вокруг вас пустота? Тьма, в которой вы наедине с самим собой!..

Как ни парадоксально, но люди, бодрствующие преимущественно ночью, обладают куда более развитыми чувствами. Днем человек полагается в основном на зрение. Ночью ему приходится пользоваться также и слухом, и обонянием. Как следствие, развиваются органы чувств, не использовавшиеся в полную силу в дневное время. Днем ты смотришь в лицо своего собеседника, ночью ты слушаешь его, стараешься почувствовать, проникнуться, и внимание не распыляется на зрительный контакт. Ночью тебя не отвлекают шумы города, буйство красок, чужие мысли. Ночью ты замечаешь многое, что днем было скрыто от глаз, хотя и находилось на самом видном месте. Таким образом, можно сказать, что в каком-то смысле ночью видно больше, чем днем.

Пора начинать документировать свои философские очерки…

Кабинет Таламона находился на втором этаже центрального корпуса. По дороге я умылся в парковом фонтанчике. Привел в порядок волосы, глядя на свое отражение и сделав себе что-то наподобие прически. Но сначала мне стоило зайти в отделение юстициаров. Возможно, один из них мне сегодня понадобится. К счастью, расписание служб и постов висело на видном месте у входа, и мне не пришлось сталкиваться с недружелюбно настроенными магоборцами. Охотники живут под одной крышей с жертвами. Театр абсурда.

Еще один плюс свободного времени: можно продумать свои действия на много ходов вперед. Те же шахматы, только вместо фигурок – живые люди. Как и на многие другие случаи жизни, на этот у меня тоже был готовый план действий. Жаль лишь, что в отличие от фигур люди нестабильны. Потому в каждом плане должен быть запасной вариант.

Я постучался в дверь.

– Входите.

Магистр Таламон расположился за письменным столом. Нельзя не отметить, что, несмотря на длинную бурую бороду и нетрадиционную для геомантов темно-зеленую мантию, он совершенно не был похож на волшебника. Живое, добродушное лицо, могучие ручищи, в которых так неестественно смотрелось писчее перо. Мне казалось, что Таламон – аркеец, хотя в его голосе я никогда не слышал грубоватости и прямолинейности, свойственных этому народу. Увидев меня, он отложил письменные принадлежности и радушным жестом указал на стул. В душе я относился к Таламону отрицательно, как и к большинству местных магов. Но он выделялся ярко выраженными моральными качествами, что позволяло без труда просчитать ход его мыслей. Надежный союзник – это предсказуемый союзник.

– Как твое здоровье, Децимус? Как настроение?

– Лучше всех, – честно отвечаю я.

Таламон улыбается во весь рот. Кажется, он вот-вот достанет здоровенную пивную кружку и примется без вилки обгрызать баранью ножку.

– Всем бы заключенным твой настрой: шесть лет здесь, а ответ не изменился!